Гнев Божий. - Страница 86

Во дворце амазонок она занимала помещение из спальни и залы с террасой. Терраса была украшена редкими цветами; высокая золоченая бронзовая решетка, покрытая вьющимися растениями, отделяла ее от сада, а разбросанная в зелени легкая мебель манила к отдыху. Зала с розовой, серебром отделанной мебелью, была изящна и роскошна; розовая лампа заливала сверху мягким полусветом принесенный накануне большой портрет Супрамати. Молодая девушка выпросила у жениха его портрет для того, – говорила она, – чтобы иметь его перед собою и тогда, когда его не было с нею; и тот пообещал прислать портрет, снятый, когда он был много моложе.

Спокойно усевшись в мягком кресле перед портретом, Ольга пристально смотрела на дорогой образ и ей казалось, что прекрасные выразительные черты Супрамати оживлялись, и большие глаза его смотрели на нее точно живые.

Вдруг по комнате пронесся порыв ледяного ветра, от которого Ольга вздрогнула в своем легком вечернем платье с открытой шеей и руками. В то же время раздался треск, сопровождаемый стоном, похожим на отдаленное рычание животного.

Испуганная девушка выпрямилась, ища глазами причину шума, а порывы ледяного ветра все носились по комнате; как вдруг розовая, затканная серебром портьера, отделявшая залу от террасы, откинулась и на пороге появился Хирам.

Он был мертвенно бледен, черты лица искажены, а в черных, горевших, как угли, глазах отражались все его нечистые страсти.

– Что это значит, милостивый государь? Разве вы забыли, что вход в наши частные помещения запрещен мужчинам без разрешения нашей председательницы? – спросила Ольга, смерив его гордым, ледяным, взглядом.

– Я хотел видеть вас, – ответил мрачно Хирам.

– Говорить со мною желающие могут в приемных залах. Здесь вам нечего делать и вы не смеете меня беспокоить. Потрудитесь сейчас же уйти.

Насмешливая и злобная усмешка скривила лицо Хирама.

– Я пришел сюда по праву любви и не уйду, пока мы не объяснимся. Вы знаете, я люблю вас и, пока я жив, вы не будете принадлежать другому. Поэтому я пришел спросить, правда ли то, о чем говорит весь город, будто вы обручились с этим индусским проходимцем, который – не что иное, как жалкий колдун и…

– Довольно! – оборвала его Ольга, вся вспыхнув и делая к нему шаг. – Это невероятная с вашей стороны дерзость. Вы не опекун, не родственник, чтобы являться ко мне с предписаниями и замечаниями. Я вольна выйти за кого хочу. Берегитесь поносить и порочить человека, имеющего власть раздавить вас, как червяка. Да, я – невеста принца Супрамати, которого люблю всей душой и скоро буду его женой; ваша же страсть, наоборот, внушает мне лишь одно отвращение – я ненавижу вас. Понимаете вы?! А теперь, когда вы слышали это от меня самой, ступайте прочь!

Хирам разразился каким-то шипящим смехом.

– В самом деле, вы выгоняете меня, красавица моя, да еще так грубо? Но я, видите ли, еще не считаю себя побежденным и рассчитываю помериться силами с вашим авантюристом. Вот мы

поборемся сперва, а потом увидим, кто выиграет ставку – прекрасную невесту – он или я.

Быстрым движением он выхватил из кармана блестящий шарик и стал вертеть его перед глазами Ольги.

Молодая девушка откинулась назад, точно от удара по голове. Удушливое зловоние, внезапно распространившееся по комнате, душило ее. Однако она не потеряла сознания и, вспомнив вдруг про подарок Супрамати, сорвала с шеи цепочку и подняла руку с таинственным талисманом.

Пурпуровая капелька, заключенная в чаше, тотчас же вспыхнула. Из талисмана посыпался как будто дождь золотистых искр, а комната наполнилась мягким, живительным ароматом.

Хирам зарычал, как бешеный, и стал корчиться под падавшими на него золотистыми каплями, словно этот светлый дождь его жег. Шарик его погас, из него повалил черный дым, а потом он с треском рассыпался на множество черных шариков, которые тоже мгновенно лопались, и из них выскакивали тучи мелких животных: жаб, ящериц, змей, крыс, мышей и т.д. Вся эта нечисть с минуту крутилась в пространстве, потом с криком и писком посыпалась на пол, а затем бросилась на Хирама. С отчаянными криками и угрозами Ольге отбивался Хирам от мерзкой своры, ожесточенно нападавшей на него.

В эту минуту в одном из углов загорелся красный свет, становившийся все ярче; раздался зловещий треск, и на этом огненно-кровавом фоне обрисовалась вдруг приземистая фигура человека в черном с вилами в руке.

Не замечая, по-видимому, Ольги, он поднял свои вилы, начертав ими в воздухе огненный треугольник. В ту же минуту бесовская стая исчезла и Хирам упал; но неизвестный разом принудил его встать. Красный свет затем угас и оба они исчезли на террасе.

Был ли это демон, или просто брат-сатанист высшего разряда, пришедший на помощь председателю ложи Люцифера, молодая девушка не могла дать себе отчета; она была в совершенном изнеможении. Голова ее кружилась, почва, казалось, уплывала из-под ног и, наконец, она потеряла сознание, судорожно прижав к груди талисман-покровитель. Открыв глаза, она увидала себя на постели; падавший с потолка голубоватый свет большой лампы озарял высокую фигуру Супрамати, склонившегося над ней и державшего руку на ее голове.

– О, как было страшно! Хирам хотел убить меня или околдовать! – воскликнула Ольга, стремительно поднимаясь.

– Ба! Ты видишь, что стоило только оказать ему должное сопротивление и он обратился в бегство, – ответил принц с улыбкой. – Поздравляю тебя, милая моя невеста, ты прекрасно оборонялась. Я мог бы, конечно, предупредить нападение этого мерзавца и раньше прийти к тебе на помощь; но мне хотелось, чтобы ты приучилась защищаться самостоятельно, так как нападения Хирама только начинаются. Он не отступит после первого поражения; а ведь ад крайне изобретателен. Теперь успокойся, спи и выпей вот это.