Гнев Божий. - Страница 37

Столовая была большая комната с панелями полированного дерева. В ней были два буфета с дорогим серебром и фарфором, а посредине, вокруг пустого пространства, были расставлены стулья; около того, который, очевидно, назначался для хозяина или хозяйки дома, находились две низкие и широкие колонки, окруженные тонкой золоченой решеткой.

Приказание подавать ограничилось нажатием металлической кнопки на одной из колонн.

Пока разговаривали в ожидании обеда, доктор заметил:

– Я часто спрашиваю себя, как наши бедные предки могли жить при таком полном отсутствии комфорта? Например, переезд на квартиру. Ведь это ужасно – перетаскивать все свое имущество из одного дома в другой или, еще ужаснее, – из одного города в другой.

– Так вы никогда не переезжаете? – спросил, улыбаясь, Супрамати.

– Избави Бог делать это так, как делали мои предки. Для меня перемена квартиры не значит ровно ничего; я оставляю здесь все, что вы видите, и получаю там все необходимое. Все находящееся в квартире, – мебель, серебро, посуда, цветы, безделушки и т.д., – все принадлежит этому заведению; я отвечаю только за разбитое и испорченное. И лишь приходится увозить одни не громоздкие вещи, составляющие мою личную собственность. А вот и обед! Звонят!

В полу образовалось широкое отверстие и оттуда поднялся роскошно сервированный стол, украшенный цветами и хрусталем.

Сначала съели суп из зелени с пирожками, после чего доктор поставил грязную посуду на колонну с левой стороны, привел в движение механизм и посуда опустилась, а через правую колонну появилось второе блюдо. Таким образом шло последовательно до десерта из фруктов и шипучего вина.

Во все время обеда, оказавшегося превосходным, играла приятная музыка, но так тихо, что не мешала разговаривать.

По окончании обеда, точно по волшебству, исчез стол. Они перешли в гостиную, сели около открытого балкона, беседовали, попивая кофе, а доктор с Нарайяной закурили сигары.

– Позвольте задать нескромный вопрос, Павел Павлович: сколько стоит вам квартира, включая стол, услуги и т.д.? Ввиду окружающей вас роскоши, я полагаю, что это должно быть очень дорого, – сказал Супрамати.

– Нет, я плачу относительно недорого. Все, что вы видите, стоит мне тридцать тысяч рублей в год, а так как мой годовой заработок равняется шестьдесят тысяч рублей, то, значит, половина остается мне на остальные нужды и удовольствия.

– У вас большая практика?

– Да, если хотите. Я врач общества этого дома, который невелик и вмещает всего три тысячи жильцов. Другие дома имеют по пятнадцать и двадцать тысяч человек. Но порядок, установленный в таких учреждениях, везде одинаков; у каждого – свои врачи, аптекари, дантисты, механики и т.д., которые связаны с заведениями пожизненными или продолжительными контрактами. Здесь нас три врача, и я обязан во всякое время дня и ночи быть в распоряжения жильцов четырех этажей, находящихся в моем заведении.

В этом отношении мы также гораздо счастливее наших коллег прошлых веков, которые должны были охотиться за пациентами; причем один утопал в золоте, другой умирал с голода. В настоящее время, завися от случайности клиентуры, никто не мог бы существовать; каждый находит прочное положение, обеспечивающее ему известное довольство. Конечно, есть разница в заработке врача, так, заведения второго и третьего класса платят меньше, но все-таки это верный доход.

Да, я забыл сказать, что обед мой рассчитан на троих: на меня, мою жену и дочь. Хотя жена моя в настоящее время отсутствует, а дочь гостит у бабушки, мне подают все-таки на троих, и я могу приглашать друзей. Если я приглашу больше гостей, то платить должен отдельно.

Когда доктор сказал о жене, Супрамати с любопытством, пристально посмотрел на него. Он знал от Нарайяны, что дама была в супружеском отпуску с возлюбленным. Но напрасно он искал на лице своего амфитриона и даже в его мыслях, которые читал,

хотя бы тень грусти, ревности, нравственного страдания. По веселому лицу доктора разлито было самое благодушное спокойствие, а мысли его отражали только жадное любопытство, которое внушала ему личность Супрамати. Доктор инстинктивно чуял в своем госте что-то необыкновенное.

– У нас, в Индии, люди еще очень консервативны; я убеждаюсь в этом каждую минуту. Действительно, мы отстали, по крайней мере, на столетие, – заметил Супрамати, улыбаясь. – Рискуя, что вы примете меня, дорогой Павел Павлович, за выходца из прошлого века, я позволю себе задать вам еще несколько вопросов ввиду того, что я намереваюсь употребить свое очень значительное состояние на нововведения по последним данным европейской цивилизации.

– Пожалуйста, ваша светлость, спрашивайте; я буду счастлив разъяснить все вас интересующее.

– Благодарю. Я именно желал бы осведомиться насчет медицины, устройства больниц, борьбы с эпидемиями, со смертностью и т.д. Я знаю, что в медицине произошел огромный переворот, что прежние эпидемии уступили место другим, но все мои сведения крайне поверхностны.

– Это понятно, князь. Вы еще слишком молоды для того, чтобы приобрести познания по специальным отраслям науки. Я постараюсь ответить на ваши вопросы по порядку. Итак, прежде всего о медицине. Она развилась и изменилась, что было необходимо, потому что само человечество страшно изменилось, и люди мало походят на прежних, насколько я могу судить по нашей литературе. Если вы, принц, изучали историю минувших веков с этой именно точки зрения, то…

– Как же, – перебил Супрамати, – я забыл сказать вам, что у меня страсть к археологии, и я так ушел в прошлое, что даже чувствую себя в настоящем не на месте.